Бедный Йося
Петрович раздраженно копался в ящике школьной парты. Вернее гимназистской… гимназийской? Тфу ты. Элитная гимназия. Сплошь сынки политиков и бизнесменов. И вдруг самоубийство.
История простая как пять копеек. Бедный, но умный мальчик выиграл грант, радостно явился, и, конечно, в компанию золотой молодёжи не вписался. Вот и лежал теперь с разможженной головой.
- Что ж вы его, такого умного, не уберегли? Знали же свой контингент, - грубовато спросил Петрович директора.
- За ним присматривали, чтоб неприятностей не было. Да ведь охрану к нему не приставишь!
- Присматривали, чтоб неприятностей не было… Мда… - пробормотал Петрович и махнул, чтоб упавшего с крыши студента прикрыли. В записке, выпавшей из руки Йоси, было всего два предложения: «Жизнь – дерьмо. Не хочу больше жить среди злобных тупиц!»
Текст явно писался в спешке, но почерк преподаватели вроде опознали.
---
Да, мальчика здесь не любили. Стол Йоси, который Петрович осматривал, был изрисован и исписан гадостями. Поверх красовалась большая свежая надпись: Йося – Жираф!
Почему жираф, удивился следователь, почему не козёл, например. И замер. Буква Ж в слове жираф была прописной, с красивыми завитушками на концах. Напоминала жучка. И в предсмертной записке Ж была такая же. Йося сам назвал себя жирафом? Ещё и вырезал это на своей парте? Совсем на него не похоже, судя по характеристике.
- Самоубийство, да? – пробормотал Петрович. – Но почему преподаватели сказали, что почерк похож на Йосин?
- Есть у вас в программе чистописание или что-то похожее? – огорошил он директора, вломившись к нему в кабинет через несколько минут.
- Есть каллиграфия, но это факультатив. Туда мало кто ходит. А, собственно, зачем…
- Есть список студентов, которые его посещали?
- Сейчас вызову их руководителя и он всё расскажет.
Семён Альбертович, трепетный сухощавый человек, подтвердил, что да, Йося посещал его занятия, но особого рвения не прилагал. Ходил скорее за компанию со своим другом.
- Так у него всё-таки были друзья? – тут же среагировал следователь.
- Ну как друзья, их же трое таких было, кто по гранту здесь оказался, вот и держались друг друга.
Петрович перевёл неодобрительный взгляд на директора, замершего в своём кресле, а Семён Альбертович продолжил:
- Антон не выдержал давления и перевёлся уже через месяц, а Йося с Аликом держались. Алику проще было, он парень терпеливый, безотказный. Одноклассникам помогал. У них гулянки в голове, а Алик им дипломы с рефератами кропал. Вот его и не трогали. Зарабатывал даже на этом. Йося же принципиальный был и в словах не стеснялся. - Каллиграф бросил виноватый взгляд на директора и добавил, - Может и перестарался кто-то из гимназистов, очень уж Йосина непокорность их злила.
- Мне нужно поговорить с заводилой из той компании, что травила убитого. И мне нужны образцы почерка всей группы - заявил Петрович директору, на что тот, вздохнув, снова поднял трубку.
-—
Перед Петровичем сидел высокий развязный парень, картинно сдувающий с глаз длинную чёрную чёлку, одним этим уже раздражая следователя.
- Алекс Гришин? – следователь дождался утвердительного кивка и поинтересовался у мажора, - Как вы относились к погибшему?
- Говнюк и нищеброд, - ответил тот, не скрывая презрения. Казалось, мог бы – на пол сплюнул. Но в кабинете директора сдержался.
- Вы его за это убили?
- Да пшол он лесом, чтоб я об него руки марал, - возмутился подросток.
- А я вот слышал, что вы не раз о него руки марали. То об лицо, то ещё как.
- Не докажете, - выражение лица у гимназиста стало ещё наглее, хотя следователю казалось, что это невозможно.
- Тогда кто? И не надо вот этого вашего «мне откуда знать». Предположите, кто его не любил больше, чем вы.
Гришин к удивлению Петровича и впрямь задумался.
- А вы Алика спросите. Этот тихоня вечно у него в тени ошивался, может и знает что-то.
- Это у вас он в тени ошивался, а ребята дружили! – не выдержал следователь.
Гришин расхохотался.
- Дружили? Ну может Йося и дружил, как он там умел. Алик же не дурак. Его Йося уже на двух конкурсах обошёл, третий на носу. Он у Йоси уже и так, и сяк просил, чтоб тот не участвовал, очень Алику эта победа для публикации научной нужна была, а Йося ни в какую. Типа, ты мне друг, но победит сильнейший.
- Вы откуда это знаете? – ошалел следователь.
- Так я не слепой. Могу идти?
---
Забегая наперёд, почерк в записке и впрямь оказался Алика, хоть и писал тот левой рукой. Да и на выходе с крыши он засветился. Алик настаивал, что столкнул Йосю с крыши, где они прятались, в пылу ссоры, не специально. И если бы не поддельная записка, это бы учли.
***
- Последний вопрос, - Петрович потёр переносицу. – Почему Йося всё-таки жираф? Вы так на парте написали.
Алик криво дёрнул уголком рта.
- Потому что шея у него длинная была и уши торчали. Шутили мы так…
